АЛЫЕ ПАРУСА МЕЧТЫ

В Санкт-Петербурге с именем Александра Грина связан летний праздник, известный всей России, –  праздник выпускников петербургских школ "Алые паруса".  Торжественный и красивый, он проходит летом, в белые ночи на Неве. Невероятное зрелище, описать словами невозможно. Мне посчастливилось в этом году побывать на этом празднике. И не мешал ни проливной дождь, ни огромное количество людей. Всем хотелось увидеть фрегат мечты!

Высоко в небе горит пламя на Ростральных колоннах. А затем огненная феерия охватывает почти все вокруг. От стен Петропавловской крепости со Стрелки идут  вверх залпы навесного фейерверка. Сполохами, пляшущими на ветру, огни обрамляют всю  Неву. А на их фоне, под симфонический оркестр, когда еще гремят залпы фейерверка, появился фрегат с алыми парусами. Настоящий корабль мечты из сказки. 

«Не знаю, сколько пройдёт лет, только в твоей жизни обязательно расцветёт сказка. Однажды утром, в морской дали под солнцем сверкнёт алый парус. Тихо будет плыть этот чудесный корабль и под звуки прекрасной музыки он величественно подойдёт к самому берегу и на этом корабле ты навсегда уплывёшь в блистательную страну, где твоя душа никогда не узнает слёз и печали».

СУДЬБА, КАК БУРНОЕ МОРЕ

Александр Степанович Гриневский, известный под псевдонимом Александр Грин, является одним из самых читаемых и любимых писателей. Книгами Грина зачитывается не одно поколение, ведь его герои умеют любить, мечтать и верить. Как было бы здорово, если бы все приняли нехитрую истину, которую предложил Александр Грин: «Она в том, чтобы делать так называемые чудеса своими руками. Когда душа человека ждет чуда, сделай ему это чудо, если ты в состоянии… Это так приятно, так невыразимо чудесно. Но есть не меньшие чудеса: улыбка, веселье, прощение, — и, вовремя сказанное, нужное слово. Владеть этим — значит, владеть всем».

Родился Александр Грин в  уездном городе Слободской Вятской губернии 23 августа 1880 года в  дворянской семье. Отец Александра, польский ссыльный Степан Гриневский, поселился там после амнистии. Вскоре после рождения Александра семья перебралась в Вятку, где прошли детские и юношеские годы будущего писателя. Нельзя сказать, что его детство было безоблачным и счастливым. С чем повезло семье польского ссыльного, так это с книгами. В 1888 году погиб на службе подполковник Гриневский, Сашин дядя. С похорон привезли наследство: три больших сундука, набитых томами. Они были на польском, французском и русском языках. Тогда-то восьмилетний Александр впервые ушел от реальности — в притягательный мир Жюля Верна и Майна Рида. Эта вымышленная жизнь оказалась куда интересней: бескрайний морской простор, непролазные чащи джунглей, справедливая сила героев навсегда покорили мальчишку. 

В том же 1888 году его отдали в Вятское земское реальное училище. Овладевать знаниями — дело трудное и неровное. Отличными успехами отмечались закон Божий с историей и география. Зато по остальным предметам в журнале маячили двойки да колы... Арифметику самозабвенно решал отец-счетовод. Так и проучился несколько лет, пока не выгнали «за скверное поведение». Как-то он написал шуточные стихи об учителях, весь класс веселился, после чего один из одноклассников выкрал стихи, долгое время шантажировал ими юного поэта и, в конце концов, отдал их преподавателю. Педсовет расценил шутку как пасквиль и исключил Александра Гриневского из училища. 

"Я не знал нормального детства, - писал Грин в своей "Автобиографической повести". - Меня в минуты раздражения, за своевольство и неудачное учение, звали "свинопасом", "золоторотцем", прочили мне жизнь, полную пресмыкания у людей удачливых, преуспевающих. Уже больная, измученная домашней работой мать со странным удовольствием дразнила меня песенкой:

Ветерком пальто подбито,
И в кармане ни гроша,
И в неволе -
Поневоле -
Затанцуешь антраша!

Я мучился, слыша это, потому что песня относилась ко мне, предрекая мое будущее...".  Жутко читать эти строки. Но так было... Потом было городское четырехлетнее училище, в предпоследний класс которого Александра устроил отец. Мать умерла, когда ему исполнилось тринадцать, отец женился второй раз, с мачехой отношения не заладились. Друзей тоже не было: Саша не стремился к общению, а сверстники его не любили, считали странным, «колдуном».

Летом 1896 года, тотчас же после окончания городского училища, Грин уехал в Одессу, захватив с собой лишь ивовую корзинку со сменой белья да акварельные краски, полагая, что рисовать он будет "где-нибудь в Индии, на берегах Ганга"... Рассказав в своей "Автобиографической повести" про то, как он, забывая обо всем на свете, упивался книгами,  писатель иронически добавляет: "Все это я описываю для того, чтобы читатель видел, какого склада тип отправился впоследствии искать места матроса на пароходе". Мальчик из Вятки, отправляющийся на берега Ганга в болотных сапогах до бедер и соломенной "поповской" шляпе, с базарной кошелкой и набором акварельных красок под мышкой, - и в самом деле представлял собою фигуру живописную. Познания, почерпнутые из книг, причудливо переплетались в его юной голове с самыми странными "вятскими" представлениями о действительности. Жизнь надо было познавать заново. 

Оказалось, что "Ганг" в Одессе так же недосягаем, как и в Вятке. Поступить на пароход даже каботажного плаванья было непросто. И тут требовались деньги, причем немалые, чтобы оплачивать харчи и обучение. Бесплатно учеников на корабли не брали, а Грин явился в Одессу с шестью рублями в кармане. Шестнадцатилетний мечтатель, попавший из провинциальной глухомани в шумный портовый город, с  фанатическим упорством пробивался к своей мечте - в море, в матросы. Худенький, узкоплечий, он закалял себя самыми варварскими средствами, учился плавать за волнорезом, где и опытные пловцы, бывало, тонули, разбивались о балки, о камни. Голодный, оборванный, он в поисках "вакансии" неотступно обходил все стоящие в гавани баржи, шхуны, пароходы. И порой добивался своего. Однажды юноше повезло: его взяли помощником матроса на корабль «Цесаревич», который шёл из Одессы в Александрию. Два дня он пробыл в Египте, даже выдумал историю, будто его ограбили. Вообще современники отмечали, что Александр Степанович нередко мог приврать и приукрасить свой рассказ.

Матрос из него вышел никудышный: ни ловкости, ни сноровки, ни здоровья у него не было. И его быстро списали на берег разгружать баржи. Началась полоса ночлежек, голоданий, болезней. Ночевал под лодкой, средств не хватало даже на ночлежку для нищих. Попутешествовав, Грин заболел и вернулся в Вятку. Жажда необычного, громкого, продолжала вести  Александра Грина по тернистым дорогам. Скитаясь по России, он перепробовал самые различные профессии. Грузчик и матрос "из милости" на случайных пароходах и парусниках в Одессе, банщик на станции Мураши, землекоп, маляр, рыбак, гасильщик нефтяных пожаров в Баку, снова матрос на волжской барже пароходства Булычев и К°, лесоруб и плотогон на Урале, золотоискатель, переписчик ролей и актер "на выходах", писец у адвоката. Но там, как и везде, мечты оборачивались суровой действительностью. В Сибири на сплаве леса у Александра проявился талант сказочника. Он рассказывал суровым сибирским мужикам сказки про Снежную королеву, аленький цветочек, Иванушку-дурачка. А когда у Грина запас сказок иссякал, он, словно Шахеризада, начинал их сочинять. Возможно, именно тогда и зародился мир гриновской фантазии.

Потеряв надежду хоть как-то устроиться в жизни, Грин подался в солдаты и узнал сполна, что такое «солдатчина». Бежал, поймали, судили, снова бежал. И стал революционером. Обычно революционерами становились по идейным убеждениям, или если захватывала мода на революцию. Гриневский пошел в революцию по соображениям «эстетическим» - энергия поисков прекрасного требовала активного выхода. И революционную партию выбрал себе самую что ни есть «романтическую» - партию эсеров: террор, заговоры, бомбы, покушения. Эсеры снабдили Грина фальшивым паспортом на имя Григорьева и переправили в Киев, используя его как связного и агитатора. Все эти приключения удачно сочетались со стремлением писателя к свободе, а жизнь нелегала, полная тайн и опасностей, манила и пленяла воображение. С явочным паролем "Петр Иванович кланялся" он приехал в Одессу для встречи с эсером Геккером. Перейдя на нелегальное положение, будущий писатель разъезжал по России с пропагандистской деятельностью. Агитация среди нижних чинов Черноморского флота стоила ему двух лет одиночной тюрьмы и - в 1905 году - ссылки в Сибирь на десять лет. Но в ссылке он пробыл недолго. В октябре того же года была объявлена амнистия. "Адмирал согласился освободить всех, кроме меня, - вспоминал он. - Тогда четыре рабочих..., не желая покидать тюрьму, если я не буду выпущен, заперлись вместе со мной в моей камере...". "Студента", как его прозвали тогда, пришлось освободить.   

Он, продолжая жить на нелегальном положении, уехал в Петербург, где снова попал в тюрьму. На этот раз его сослали на четыре года в Туринск Тобольской губернии. Но уже на следующий же день после прибытия Гриневский бежал сначала в Вятку, а оттуда - снова в Петербург. Там он впервые заявил о себе как писатель. В 1908 году вышел первый сборник рассказов Грина "Шапка-невидимка", а в 1910 еще один ("Рассказы"). Его заметила и положительно оценила критика. "Грин - незаурядная фигура в нашей беллетристике, - пишет журнал "Русское слово", который редактировал В. Г. Короленко. - То, что он мало оценен, коренится в известной степени в его недостатках, но гораздо более значительную роль играют его достоинства". Большую роль в творческой судьбе Александра Степановича сыграл  Куприн. Он вводит Грина в журнал “Современный мир”, знакомит со многими известными писателями того времени. Октябрьская революция застала писателя уже в Петрограде.

В годы гражданской войны Александр Степанович заболел сыпным тифом. Покинув госпиталь практически инвалидом, ослабленный, голодный, не имея постоянного литературного гонорара, писатель бродит по холодному Петрограду. В те годы Грина мало публикуют, считая «слабым подражателем американских беллетристов», но многие известные критики и литераторы разглядели несомненный талант писателя и его неподражаемый, символический стиль. Максим Горький помогает коллеге, выбивая для него комнату в знаменитом Доме искусств на Мойке и постоянный академический паёк. Этот литературно-художественный центр творческой интеллигенции был организован в 1919 году, по инициативе А. М. Горького, для писателей, поэтов, художников. Там жили многие из тех, кто впоследствии стали известными писателями: В. Шкловский, М. Шагинян, М. Слонимский, Н. Тихонов… 

В небольшой угловой комнате жил Александр Грин. Поэт Всеволод Рождественский, бывший соседом Грина по Дому искусств, вспоминал: «Как сейчас, вижу его невзрачную, узкую и темноватую комнатку с единственным окном во двор. Слева от входа стояла обычная железная кровать... покрытая... сильно изношенной шинелью. У окна ничем не покрытый кухонный стол, довольно обшарпанное кресло, у противоположной стены... самодельная «буржуйка» — вот, кажется, и вся обстановка этой комнаты с голыми, холодными стенами. Грин жил в полном смысле слова отшельником... и не так уж часто появлялся на общих сборищах. С утра садился он за стол, работал яростно, ожесточенно, а затем вскакивал, нервно ходил по комнате, чтобы согреться... и снова возвращался к рукописи. Мы часто слышали его шаги за стеной, и по ритму их можно было догадаться, как идет у него дело. Чаще всего ходил он медленно, затрудненно, а порою стремительно и даже весело, но это все же случалось редко. Хождение прерывалось паузами долгого молчания. Грин писал». В это время работал он над «Алыми парусами». В доме царил жуткий холод: не было дров и большие печи топить было нечем. А для маленьких "буржуек" была только бумага - финансовые документы, собранные в соседнем здании, которое раньше было банком. В декабре 1920 года, в Доме искусств,  писатель  читает один из первых вариантов своей романтической феерии «Алые паруса». 

 « Из заросли поднялся корабль; он всплыл и остановился по самой середине зари. Из этой дали он был виден ясно, как облака. Разбрасывая веселье, он пылал, как вино, роза, кровь, уста, алый бархат и пунцовый огонь…». Первоначально Грин хотел назвать новое произведение «Красные паруса», причем ничего революционного в этом названии не было: «Надо оговориться, что, любя красный цвет, я исключаю из моего цветного пристрастия его политическое, вернее – сектантское значение. Цвет вина, роз, зари, рубина, здоровых губ, крови и маленьких мандаринов, кожица которых так обольстительно пахнет острым летучим маслом, цвет этот – в многочисленных оттенках своих – всегда весел и точен. К нему не пристанут лживые или неопределенные толкования. Вызываемое им чувство радости сродни полному дыханию среди пышного сада».

«Алые паруса» были хорошо встречены слушателями. Этим произведением восхищался Горький и любил перечитывать своим гостям то место, где Ассоль встречает корабль с алыми парусами, этот эпизод особенно трогал сентиментальную натуру Алексея Максимовича. Критика же реагировала по-разному. В «Красной газете» писали: «Милая сказка, глубокая и лазурная, как море, специально для отдыха души». А в  «Литературном еженедельнике» злословили: «Грин… оставаясь верным себе, пишет все те же паточные феерии… И кому нужны его рассказы о полуфантастическом мире, где все основано на „щучьих веленьях“, на случайностях и делается к общему благополучию. Пора бы, кажется делом заняться».

В 1921 году писатель женился на Нине Мироновой — женщине, которая осталась с ним до конца дней. Тогда же он начал писать свой первый роман — «Блистающий мир». Когда он был опубликован, Александр и Нина Грин потратили гонорар на путешествие в Крым. Побывали в Севастополе, Балаклаве, Ялте, Ливадии, Алупке, Гурзуфе, Феодосии…  А через год вернулись — навсегда. В узких улочках приморской  Феодосии   появились на его известные произведения: повести "Блистающий мир" (1924), "Золотая цепь" (1925), "Бегущая по волнам" (1928), "Джесси и Морггиана" (1929), цикл рассказов. Последние два года жизни писателя прошли в поселке Старый Крым неподалеку от Феодосии.

Сегодня произведения Александра Грина переведены на многие языки, его имя носят улицы во многих городах, горные вершины и звезда. Но самое главное - его герои, благородные, самоотверженные, умеющие любить и без раздумий жертвующие собой во имя любви, продолжают жить и  волновать сердца читателей уже нового двадцать первого века. 

«Туман еще не рассеялся; в нем гасли очертания огромного корабля, медленно повертывающегося к устью реки. Его свернутые паруса ожили, свисая фестонами, расправляясь и покрывая мачты бессильными щитами огромных складок… Но вот воздушный напор усилился, рассеял туман и вылился по реям в легкие алые формы, полные роз. Розовые тени скользили по белизне мачт и снастей, все было белым, кроме раскинутых, плавно двинутых парусов цвета глубокой радости».

Правда, красивые строки? Сквозь них словно проглядывает морское пространство, будто мы выглянули в окно, выходящее на море. Мы слышим шум прибоя, свежесть морского ветра и соленые брызги, когда открываем книги Александра Степановича Грина. «Однажды утром в морской дали под солнцем сверкнет алый парус. Сияющая громада алых парусов белого корабля двинется, рассекая волны, прямо к тебе…». Ну,  разве не самая прекрасная сказка полная искренней любви, чудес и веры в свою мечту? Пожалуй, да! 

Полезные ссылки:

 О ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВЕ АЛЕКСАНДРА ГРИНА 

Замечательный сайт, посвященный творчеству А. С. Грина

http://www.grinlandia.narod.ru

Краткая биография А. С. Грина на "Куличках"

http://www.kulichki.com/inkwell/bio/grin.htm

Один эпизод из жизни А. С. Грина в книге Ю. Никулина "Почти серьезно…"

http://1001.vdv.ru/books/nikulin/page200.htm

ПРОИЗВЕДЕНИЯ А. С. ГРИНА В ИНТЕРНЕТЕ 

Библиотека сайта "Гринландия"

http://www.grinlandia.narod.ru/comp/comp.htm

Библиотека Максима Мошкова

http://lib.ru/RUSSLIT/GRIN